Могилы моих сыновей остались в Мартуни, справляюсь с тоской по Мартуни и моим сыновьям у надгробия Азнавура Сагяна

44-дневная война 2020 года не закончилась за 44 дня. Те, кто прошел ту войну и выжил, в тылу и окопах, воюют и по сей день. Один мечтает спасти тело друга, оставленного на границе с Азербайджаном, другой мечтает сохранить свое детство в виде фотографий, оставленных в шкафу, а третий принимает окончательное решение не покидать позицию. Обычная жизнь или кошмар? Трудно описать. Индивиды дают своему психическому состоянию подходящее название.

Мать Артура и Арсена Агасян, Маргарита Агасян, бодрствует внутри «боя». В съемном доме пахнет сыновьями из разных полок: военный костюм, ручка, средство связи.

Дом превратился в небольшой музей. Когда входишь в дверь, вас встречают улыбающиеся фотографии, а затем и другие члены семьи.

«Когда я чем-то занята, я на мгновение забываю о потере сыновей. Я знаю, они где-то, скоро вернутся домой после встречи с друзьями. Очнувшись, я снова испытываю ту же боль. Я преодлевала тоску по сыновьям, посещая их могилы в Арцахе. После депатрации я долго не приходила в сознание. Мы оставили могилы сыновей, всю нашу жизнь в Арцахе», — говорит мать мальчиков.

Когда вы долгое время не виделись со своим родственником, вы решаете навестить его, позвонить или написать. Матери и родственники погибших мальчиков выражают свою тоску, целуя их фотографии, изображения надгробий… Этого лишены и родители мальчиков, похороненных сегодня в Арцахе. Вопросы «Куда пойти, к кому пойти?» постоянно мучают их, пока они не приходят к осознанию, что «все они — их сыновья, погибшие за одну и ту же мечту, идею».

«Когда я прихожу в Ераблур с цветами, меня спрашивают: «К кому ты идешь?» Я говорю: «Это все мои сыновья». Я по очереди возлагаю цветы на камни просветленных, разговариваю с ними, рассказываю истории о моих сыновьях Артуре и Арсене и продолжаю свой «круговой обход». В конце, сажусь возле надгробия нашего мэра Мартуни Азнавура Сагяна. Мне не нужно рассказывать ему о моих мальчиках, он их хорошо знает. Мы говорим о Мартуни, мне становится легко…»

Разговаривая с надгробиями, научилась чувствовать облегчение, радоваться, когда они встречаются во сне, и вспоминать моменты совместной трапезы по запаху их любимых блюд. Например, Арсен и Артур любили омлет с помидорами, точнее, это была любимая еда Артура. Он также любил жареную картошку, а Арсен любил долму.

«После гибели моих сыновей я долгое время не готовила их любимые блюда. Немного придя в себя, мне стало жаль моего третьего сына и дочь. Они также не согласились бы есть любимые блюда Арсена и Артура, даже в гостях у друзей. Теперь я окрепла и готовлю еще долму, омлет с помидорами и картофель».

Вы когда-нибудь задумывались о том, что люди также испытывают боль при выпечке хлеба, не потому, что он получился невкусным или потому, что они добавили слишком много или слишком мало соли/перца, а потому, что люди, которые больше всего любят эту еду, не будут ее есть, потому что их нет дома и они не придут.

Маргарита и тысячи женщин, как и она, любят жизнь со своими сыновьями, со своими мальчиками. Теперь, чтобы выжить, одна из них решает родить ребенка, другая — покрасить волосы, которые утопают в белизне, а третья — стать «сильной» и не плакать слишком часто.

Число женщин в черном в наших рядах увеличивается, а число мальчиков уменьшается. Есть ли в наших рядах недостаток уважения и любви к тем, кто в черном, или это только кажется?

Наши ряды редеют.

«У ребят, погребенных в Ераблуре, военном пантеоне Арцаха, было много мечтаний, как и у моих мальчиков. Они боролись за Арцах-Армению, они боролись за диаспору, за сохранение нашей армянской идентичности. Молодой армянин, они боролись за тебя, продолжай их дело».