Возможность военно-политического проникновения Турции на Южный Кавказ в контексте политизации курдского фактора в Сирии. часть 1
Аналитический центр Genesis Armenia опубликовал первую часть статьи под названием «Возможность военно-политического проникновения Турции на Южный Кавказ в контексте политизации курдского фактора в Сирии», которую представляем ниже:
«2025 год будет непростым. Все затаили дыхание и ждут, когда новая американская администрация во главе с Дональдом Трампом совершит прорыв в международных процессах. Конечно, прорыв будет, но разумный: необходимо время — не менее 6-8 месяцев. Изменения в американской администрации всегда оказывают серьезное влияние на мировые процессы. Администрации Трампа нужно время, чтобы доработать свою стратегию, прояснить приоритеты и переосмыслить свое взаимодействие с международными игроками. В ближайшее время мы увидим заявления и первые действия, направленные на достижение внутри- и внешнеполитического баланса, и только тогда следует ожидать перемен. Вопрос в том, насколько Армения готова к этому «переходному этапу»? Как нам следует использовать эту возможность? Неоспорим тот факт, что в Армении невозможно представить существенное изменение государственной политики без смены правительства. Принятая и распространяемая правительством идеология 2018-2025 гг., лишенная философской и концептуальной базы, доказывает обратное в видении и ценностях.Вместо переосмысления военно-стратегических направлений государства, это косметические изменения, направленные на дальнейшее обеспечение голосов избирателей. Армении нужны глубокие реформы в сферах экономической политики, стратегии безопасности и внешних отношений, и смена власти должна не подразумевать «смены лиц», а скорее идей, радикального пересмотра принципов и подходов. Его необходимо сочетать с широкой общественной мобилизацией и реальными программами, а не расплывчатыми лозунгами. Армения должна быть готова противостоять полной потере государственного суверенитета настойчивыми усилиями, чтобы избежать украинского или сирийского сценариев. Сирия станет эпицентром новой карты или архитектуры Большого Ближнего Востока. Ситуация изменилась после побега Башара Асада. Ахмад аль-Шара, или Мухаммед аль-Джолани, возглавлявший экстремистские оппозиционные группировки в Сирии в течение многих лет, начиная с 2017 года, и пользующийся безоговорочной поддержкой Турции, подает политические сигналы о том, что он не собирается проводить политику разделения Сирии или сделать приоритетным пунктом повестки дня федерализацию, как бы Анкара, лидер неоосманской политики, ни пыталась навязать себя новой сирийской администрации. Саудовская Аравия, главный претендент на консолидацию суннитского мира, выступает против к сирийским проявлениям неоосманской политики Турции, что означает, что у США также есть сомнения относительно военно-политических амбиций Анкары и ее доминирования в Сирии. Турция желает вооружить новую армию Сирии, она потратила миллиарды на сегодняшний день, чтобы свергнуть Башара Асада и распространить свою идеологию, язык, религиозную ориентацию и сети в сирийских вооруженных силах. Это естественным образом встречается в арабских государствах Персидского залива, очевидное сопротивление Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии, поскольку в вопросах обеспечения экономического, военно-политического и коммунального мирного сосуществования на Ближнем Востоке, в первую очередь в Сирии и Ливане, у Эр-Рияда и Абу-Даби другие планы, которые прямо и косвенно противоречат турецким экспансионистским планам и амбициям Катара, который им служит. Саудовская Аравия и ОАЭ являются крупнейшими донорами восстановления послевоенной Сирии, Ливана, Палестинской автономии и сектора Газа и попытаются ограничить неконтролируемый поток турецких финансов в эти страны, препятствующий их политической капитализации.После нейтрализации военно-политического и сектантского шиитского фактора Ирана в Сирии и Ливане, маловероятно, что вышеупомянутые государства захотят заполнить образовавшийся вакуум безопасности, экономики и идеологии Турцией. Карта сложная, ситуация, мягко говоря, крайне сложная. Петля затягивается максимально туже вокруг Ирана, который находится в центре этого узла. В январе этого года секретарь Совета безопасности Ирана посетил Южный Кавказ, главным политическим посланием которого было то, что Тегеран нанесет жестокий удар по страна или страны, которые попытаются использовать землю в возможных военных операциях Запада или предоставить логистические возможности в антииранских операциях. Западу удалось нейтрализовать Иран в Сирии и Ливане, теперь пришло время ограничить роль политического шиизма или «изгнать» его из Ирака и Йемена. Иран будет противостоять навязанной «политике Анаконды» на своих северных границах, которые в настоящее время являются единственным районом, где нет западного военного присутствия. Анкара и Баку рассчитывают и понимают, что любая агрессия против Ирана или активное участие в возможных американских или израильских действиях будут иметь серьезные последствия, даже при отсутствии дипломатических инструментов. Какова позиция Еревана и Баку по этому вопросу? Очевидно, что никаких явных амбиций нет. Если для Армении участие в возможных военных действиях против Ирана было бы риском полной потери суверенитета и субъектности, то в этом случае официальный Ереван до 2018 года неоднократно заявлял, что не будет участвовать в антииранских операции, то в случае с Баку расчеты иные. Азербайджану придется платить за Сюник. Позиция официального Тегерана по предоставлению сухопутного пути или «коридора» в Нахиджеван через эту территорию жесткая и резкая, что и было установлено высшими политическими, военными, и духовными властями Ирана, которые говорят и угрожают с 2022 года: создание такого коридора угрожает национальной безопасности Ирана, и Тегеран прибегнет к военным действиям. В этой связи было бы интересно рассмотреть возможный сценарий, при котором нынешний армянский режим и правительство Азербайджана могли бы принять вариант, при котором было бы подписано «мирное соглашение», в рамках которого были бы разблокированы дороги и коммуникации, а также открыта армянская дорога или, в случае несопротивления угрозам Баку, «коридор» может предоставить Азербайджану, исключая военные контрмеры Ирана. В таком случае вопрос дороги или «коридора» будет решен не менее чем в 100 км от границ Ирана, то есть не через Мегри или Сисиан, и естественно, что Иран не может вмешаться в военном плане на этой стратегической глубине. Что будут делать ОДКБ или Россия в этом случае? Если Армения не обратится к военно-политическим структурам, то ответа не будет, а если обратится, то Россия официально обратится к властям Армении для реализации пункта 9 трехстороннего заявления от 9 ноября 2020 года. На границе РА-Иран нет российских пограничников, а контроль осуществляют армянские пограничники с нашей стороны. Более того, нынешнее правительство Армении, на поверхности и, используя достаточно уклончивую тактику, не желает вовлекать российскую сторону в вопросы пограничного контроля, чтобы она не стала стороной, улаживающей конфликт, независимо от того, будет ли такое вмешательство позитивным или негативным для армянской стороны. Это означает, что если Ереван и Баку будут вести переговоры без участия третьей стороны, что явно не так, поскольку Азербайджан ведет переговоры с Ереваном по совместной с Анкарой повестке дня, без официального участия последней, а Армения без союзника или партнера, в этом случае Армения явно оказывается «…в клещах турецкой оси, а Баку и Анкара будут спокойно продолжать играть роль диктатора и руководствоваться предварительными условиями».
